Подробно о серии книг "Конструирование и пошив одежды"

НАЧАЛО  НОВОСТИ  СОДЕРЖАНИЕ САЙТА  ENGLISH Заказы на электронные книги, а также вопросы по моделированию, конструированию и технологии пошива одежды направлять по адресу fashion-school@yandex.ru

женская одежда	NEW Том 7. Перевод нагрудных и талиевых вытачек	Том 5. Базовые лекала изделий с втачным рукавом	Том 6. Моделирование воротников, оформление горловин и застёжек	Том 8. Моделирование втачных рукавов
женская одежда	Том 1. Базовые лекала юбок. Юбки прямые, зауженные и расширенные	Том 2. Юбки со складками и конические юбки	Том 3. Юбки клиньевые, с воланами, с лепестками, с драпировками	Том 4. Брюки
мужская одежда	Том 1. Рубашки и трусы	Том 2. Брюки	Том 3. Джинсовый костюм
детская одежда	Том 1. Бельё АКЦИЯ - бесплатно	Том 2. Лёгкая одежда

АЛЬМАНАХ

Д.П.Глаголев

преподаватель кафедры композиции Московского технологического института

РАЗМЫШЛЕНИЯ ХУДОЖНИКА-МОДЕЛЬЕРА О ПОКРОЕ ОДЕЖДЫ

источник - журнал МОД 1/71 Москва

Несмотря на «наступление» всевозможных нетканых материалов и пленок, ткань — одно из величайших изобретений человека — все еще удерживает свои позиции, а принцип ее выработки остается неизменным — таким же, каким был много веков назад. Изобретая ткань, человек использовал силу трения. Вспомните, как вы играли в детстве: шесть лучинок можно скрепить только в том случае, если они переплетены. Плетенка из лучинок подчиняется тем же законам, что и ткань. Попробуйте согнуть ее вдоль или поперек: вы ощутите упругость лучинок. Согнуть плетенку с угла на угол легче — в этом случае упругость уменьшается. Вот почему косые диагональные складки образуются на ткани легче других.

Когда же и как изобрели ткань?

Возможно, что идею ткани человеку подсказали сплетения волокон, паутина, кружева из коры деревьев или кактусов, подобные тем, которые и сегодня используются в Мексике. А, может быть, одно из самых древних ремесел — плетение корзин из прутьев предвосхитило ткачество? Точного ответа на этот вопрос нет. Мы можем об этом лишь догадываться. Вероятно, созданию тканей предшествовало другое изобретение — искусство скручивания волокон в нить — прядение. Вспомним, что и папирус древних египтян расположением стеблей напоминал непереплетенные основу и уток.

Самый способ выработки ткани обусловил ее прямоугольные очертания. Заметим, что ткачество — работа очень трудоемкая. Поэтому первый творец одежды поступил весьма разумно: не стал резать ткань, а использовал прямоугольный кусок полностью. Так возникла одежда из одного полотнища, которое набрасывали на плечи, на бедра или драпировали им всю фигуру с головы до ног. Разумеется, в разных странах, у различных народов, в разные эпохи решения костюма не были сходными. Египтяне носили передники, арабы придумали бурнус, римляне— тогу, индийцы — дотисы и сари. Вспомним украинскую плахту, русскую «занавеску», которые и сегодня имеют схожие очертания. Многочисленные виды одежды из одного куска ткани оказались очень жизнестойкими — их носят и сегодня. Как и много лет назад, женщины Индии обертываются сари, а некоторые жители Востока носят набедренную повязку, один конец которой перекидывают через левое плечо. Женщины Мадагаскара наряду с современными модными юбками носят и старинную национальную одежду — ламбе — прямоугольный кусок ткани с неширокими цветными полосами. Индонезийский саронг — это тоже прямоугольное полотнище со скрепленными концами, образующими юбку, излишки которой смещают на один бок и обертывают ими ногу. В несколько измененном виде этот прием используется в национальной киргизской одежде — бельдемче. Это вышитая юбка — прямоугольное полотнище, обертывающее фигуру, концы которого расположены спереди и не скреплены друг с другом, что дает возможность киргизке, когда она садится на коня, превратить юбку в шаровары, обернув каждым концом бельдемче левую и правую ноги. Одежда полинезийцев представляет собой согнутое пополам полотнище, концы которого не скреплены друг с другом, а в середине оставлено отверстие для головы. Мексиканское пончо — тоже прямоугольный кусок ткани с отверстием для головы посередине: два угла прикрывают соответственно спину и грудь, а два других — плечи.

Первый шаг в «швейном производстве» был сделан, когда, не нарушая прямоугольной формы куска ткани, скрепили его края: сначала их скалывали булавками, аграфами, пряжками. Современная юбка-портфель — пример такой одежды. Со временем появились более сложные формы: полотнище ткани стали перегибать вдоль основы или утка. На куске ткани, сложенном вдвое, края (боковые срезы) сшивали, оставляя в верхней части прорези для рук и головы. Так возник новый этап в истории костюма. Со временем для большего удобства начинают подкраивать рукава, другими словами, сложенное вдвое полотнище убавляют по ширине, еще более приближая одежду к телу. Так появляются египетский калазирис и рубаха древних скифов почти одинакового покроя.

Забота об удобстве и целесообразности заставляла искать новые формы, новые решения покроя. Создавая новые виды одежды применительно к изменяющимся условиям жизни, необходимо было принимать во внимание круг деятельности человека, его движения, характер труда. Говоря современным языком, портные начинают считаться с требованиями эргономики (наука, изучающая взаимосвязи системы «человек — машина»). У одежды китайского императора и его мандаринов были широчайшие насборенные рукава, потому что занятия этих вельмож сводились в основном к отращиванию длинных ногтей.

Крестьянину-труженику нужна была одежда с более узкими рукавами, не стесняющими его движений. Однако неширокие рукава покроя кимоно мешают поднимать руки. Вероятно, людям пришлось заштопать немало рукавов, прежде чем средство, позволяющее решить задачу, было найдено. Деталь, которая обеспечивает свободу движений в некоторых вариантах кимоно и его разновидности — цельнокроеном рукаве, — ластовица. Это небольшой кусок ткани в форме клина, квадрата или ромба (в современном покрое могут встречаться и более сложные ее формы), вшивающийся в нижнюю часть проймы. Русская пословица признает ее важность: «без ластовки и рубаха не шьется». И, действительно, в русской рубахе она сохранилась до наших дней. Когда ученым понадобилось реставрировать рубаху царевича Федора, сына Бориса Годунова, они не могли определить назначение квадратных деталей из красной тафты. Разгадка пришла, когда они увидели современную мужскую рубаху, привезенную с Севера нашей страны, где в одежде еще сохранились некоторые древние традиции. У этой рубахи были те же цветные детали — ластовицы.

Одну и ту же задачу, связанную с покроем, можно было решать по-разному. Так, древние халдеи с той же целью — для большей свободы движения руки (они были отличными стрелками из лука) делали один подкройной рукав, но его шов не стачивался, а скреплялся завязками внизу. Позднее, в средние века, появляются отрезные рукава. Но они «приживались» к костюму очень долго. Поначалу их не пришивали наглухо, а только привязывали, затем приметывали «на живую нитку».

Вообще, система крепления деталей разрабатывалась весьма медленно. Одним из древнейших способов следует считать шнуровку, при помощи которой соединяли все части костюма. Приходится только удивляться ее жизнестойкости — ведь она сохранилась в нашей обуви, нередко применяется в спортивной одежде и сравнительно недавно процветала в моде. Античное изобретение — пуговицы — не одну сотню лет пребывали в безвестности, прежде чем не были заново открыты. Но застежка существенно изменилась: вместо воздушных петель стали применять прорезные — это помогло добиться большого прилегания одежды.

Возникновение понятия «покрой» — во всей его сложности и многообразии — так, как мы трактуем его сегодня, историки костюма склонны связывать с развитием конструкции рыцарских доспехов. «Железный костюм» приспосабливали к формам человеческого тела и делали из подвижных деталей. Носить их на себе было нелегко и неудобно. Потребовалась мягкая одежда, которая в буквальном смысле сгладила бы острые углы. Ее стали делать из толстых, но мягких шерстяных тканей, согласуя покрой со сложными деталями доспехов, которые экономно выкраивали из стальных листов. В одежде из тканей также появляются отрезные лифы, рукава и другие детали.

Особую важность покроя подчеркивает происхождение слова «портной». Во французском и немецком языках этот термин ведет начало не от слова «шить», — как можно было бы предположить, а от слов «кроить», «покрой». Любопытно, что во французском языке само слово «кроить» происходит от слова «рост». «Кроить» — это значит «делать по росту», «по мерке» — искусство, которого люди до 14 века не знали. Таким образом появляется искусство покроя, когда одежда, по выражению историка костюма Эрики Тиль, «перестает зависеть от ширины ткацкого станка».

Чем более углубляемся мы в историю костюма, тем яснее представляем себе, что современная одежда с ее отрезными рукавами, запахивающимися полами, воротником, пуговицами является непростым изобретением, на совершенствование которого ушло много времени. Некоторые элементы покроя сохраняются в одежде не только многие годы, но даже века, И — кто знает, — может быть, тысячелетия. Ученые считают, например, что манера запахивать одежду у женщин и мужчин соответственно на левую и правую стороны ведет свое начало с доисторических времен. Женщина держала в левой руке ребенка, а правой готовила пищу — подкладывала поленья в костер, мешала варево в котле. Мужчина был охотником и воином — в левой руке он держал щит, а в правой — оружие. В том и другом случае одежду запахивали в сторону, противоположную занятой руке (возможной опасности): женщины — на левую, мужчины — на правую. Мудрое, всесторонне продуманное решение народной и исторической одежды, скорее всего, объясняет тот факт, что современные художники все чаще обращаются к ней в поисках вдохновения.

Большой опыт по созданию костюма, накопленный разными народами, изучают не только модельеры, но и специалисты других областей. Так, в свое время английский полярный исследователь капитан Скотт перед походом к полюсу учил свой экипаж собственноручно шить меховые куртки — анораки. Покрой этих эскимосских курток хорошо отвечает условиям суровой зимы: куртка с капюшоном, без застежки и надевается через голову. Идея анорака широко используется в современной спортивной одежде. Много поистине талантливых решений форм, покроя, а также колорита и особенностей отделки мы находим в традиционном костюме. Например, с точки зрения современных требований целесообразности и эстетики в русской рубахе-косоворотке можно найти немало интересного и поучительного.

При раскрое многих видов народной одежды «раскладку лекал» не делали, а резали ткань с таким расчетом, чтобы отходов не оставалось. Говоря языком технолога, их процент был равен нулю. Это можно сказать и о покрое словацких штанов, грузинских шальвар, платьев туркменок и узбечек и о многих других видах народного костюма. Так же кроилась и русская рубаха — «чтоб петуху негде было клюнуть!». Обычно кроили ее по старой рубахе. Об ответственности самой кройки говорят пословицы: «кроеного не перекроишь», «семь раз примерь, а один отрежь». В покрое не забывались и требования гигиены. В народной одежде часто прибегали к складкам, сборкам, защипам; все это способствовало и хорошему воздухообмену.

Характерно, что в народном костюме линии покроя издавна служили и средством художественной выразительности. Их не стремились скрыть, а напротив, подчеркивали, выявляли: «как ни крой — все швы наружу выйдут». Конструктивные линии нередко подчеркивались вышивкой, кантом или обтачкой. Отделка служила и практическим целям. В рубахе-косоворотке вышивка или кант, обычно красного цвета, зачастую располагалась по застежке (ее чаще трогают руками и она грязнится), а ластовицы тоже кроились из красной материи. Даже орнамент не был просто украшением — солнце, петух, конь, проросшие зерна овса — все эти декоративные мотивы были символами-оберегами, которые охраняли покой и счастье, приносили плодородие и достаток.

С тех пор как возникли элементы кроя и костюм «приблизился» к телу, — особенности фигуры, ее пропорции, ритм продиктовали особые требования к одежде и нередко разным народам и в различное время подсказывали близкие и сходные решения. Например, очень древняя линия покроя, кругообразно охватывающая плечевой пояс, известна на протяжении всей истории костюма. Видимо, благодаря своим эстетическим достоинствам она применялась в оплечьях древних египтян и в бармах русского духовенства. Мы находим ее в покрое рубах-воротушек», которые носили крестьянки, в плащах и накидках средневековья, а в современных куртках и пальто называем ее круглой кокеткой.

Очевидно, что во всех случаях такой покрой хорошо отвечает пропорциям человека и помогает широко варьировать форму одежды. Но, может быть, у него есть и другое значение? Зададим себе вопрос: что такое удобная одежда? Ведь главное, на что мы здесь обращаем внимание, — хорошая посадка на фигуре. Большинство видов одежды крепится, плотно прилегая, на плечевом поясе или на талии. Костюм «с чужого плеча» вызывает у нас чувство неловкости и недовольства. Проблема определения (на фигуре) участков плотного прилегания (специалисты называют их «опорными плоскостями») и правильного «ответа» им разверткой на ткани — до сих пор решается всеми конструкторами мира. От решения этой задачи и зависит правильная посадка костюма, а следовательно, и его удобство, элегантность, красота. Искусство массового изготовления одежды заключается в том, чтобы найти оптимальные решения ее основных конструктивных поясов, пригодные для большинства людей.

Практический вывод — одежду всегда надо подбирать «по плечу», «по косточке». В современном покрое мы часто видим всевозможные кокетки, складки, вытачки, подрезы, горизонтальные и вертикальные рельефы. Конструктивное назначение этого арсенала портновских средств — обеспечить хорошую «посадку». Линия круглой кокетки, с которой начался этот разговор, как раз и отвечает границе «опорных плоскостей» плечевого пояса и потому очень «удобна» для модельеров.

Изучая историю костюма, не следует считать, что случайные причины, вызывающие возникновение того или иного покроя, объясняют и его устойчивость в дальнейшем. Многие из привычных нам сегодня видов одежды выдержали подобное испытание временем, когда создавалась удачная их конструкция, находилась гармония объемов, линий и деталей.

Так было, например, с широко известным сегодня покроем рукава реглан. Название это произошло от фамилии некоего английского лорда Раглана, вернувшегося с Крымской кампании с тяжелым ранением в плечо. Он заказал портному просторное пальто, рукав которого не тревожил бы грубыми швами болезненную рану. Тогда безвестный портной и изобрел ставший теперь классическим и никогда не выходящим из моды покрой рукава.

Другой пример — фрак и один из видов одежды жителей Крайнего Севера. Казалось бы, что может быть общего в их покрое? Однако, если заглянуть в историю, станет ясно, что возникновение этих форм костюма вызвано почти одинаковыми условиями.

Вспомним, что фрак произошел от одежды военных, а точнее— от камзолов всадников, разъезжавших на лошадях. Полы камзола, отгибавшиеся ветром назад, мешали всаднику. Тогда их стали пристегивать на пуговицы, а позднее совсем срезали. Так возникли динамичные линии покроя фрака. По тем же причинам динамичной и как бы обтекаемой стала одежда эскимоса, которому часто приходится мчаться на оленьей упряжке навстречу ветру.

Точно так же в классическом английском костюме, который прошел длинный путь от военного камзола до современной повседневной одежды, нашли выражение художественные и утилитарные требования длительного периода, включающего и наше время. Подвергаясь изменениям моды, варьируя силуэт, детали, колорит, классический костюм сохраняет свои основные признаки и характер, что позволяет всегда его отличать от других видов одежды.

Следует подчеркнуть, что мы рассматривали чисто формальное, если так можно выразиться, «механическое» развитие покроя. В действительности же оно было связано не только со свойствами тканей и требованиями удобства. История костюма показывает, что на его изменения наряду с внешними факторами — климатом, развитием ремесел, совершенствованием архитектуры и транспорта — влияют и другие, белее глубокие причины — образ жизни людей, их социальное положение, религия, мировоззрение.

Можно привести пример, когда одна и та же цель — показать свое превосходство, возможность праздно вести жизнь, не заниматься трудом — приводит к почти одному и тому же покрою одежды у столь отдаленных по времени и месту жительства людей — у знатного древнего египтянина и у русского боярина. Их одеяния отличались длинными рукавами, которые носили «спустя», а руки продевали в специальные прорези в полах. Многие сильные мира сего вводили ограничения и запреты на одежду того или иного покроя. Особы королевской крови иной раз бывали не в силах соперничать в роскоши с богатыми, но не знатными модниками. Это приводило к изданию специальных декретов и указов, ограничивающих право пользования одеждой того же покроя, что и у королевской фамилии. Так, во Франции появились дворцовые правила с указанием допускаемой длины шлейфов: для королевы —11 локтей, для королевских дочерей — 9, внучек — 7, принцесс — 5 и для герцогинь 3 локтя (локоть — древняя мера длины). В некоторых германских землях у городских ворот устанавливались даже особые камни с обозначением длины шлейфа, разрешаемой различным сословиям. Если длина шлейфа превышала дозволенную этикетом, стражник обрубал излишки алебардой. Такие правила родили афоризм: «одежда королей отличается не тканью, а покроем».

Изменение эстетических взглядов людей неизбежно сказывается в покрое их костюма. Было время, когда линии покроя тщательно скрывались вышивкой, лентами, тесьмой. Средства достижения формы оставались в тени, уступая главенствующую роль ее внешним украшениям.

Сегодня конструктивные линии становятся средством эстетической выразительности. В органической связи покроя и формы мы видим теперь большие художественные возможности. Логичный и оригинальный ход конструкторской мысли всегда производит эстетическое впечатление. Швы, вытачки, рельефы — вся эта «кухня конструирования», будучи обнажена и художественно организована, создает моду сегодняшнего дня.

Современный художник-модельер, как правило, разрабатывает модель совместно с конструктором. Но деятельность каждого специалиста не разграничивается «от сих до сих», и модель не представляет собой эстафету, которую художник передает конструктору. Именно в совместных творческих поисках новых линий покроя, сочетаний цвета и дополнений рождается эстетическое начало костюма, ибо красоту никогда нельзя привязать к готовому — она должна быть в основе вещи.

Современным мастерам швейного дела покрой помогает выявить назначение различных видов одежды: повседневная и официальная отличаются скромными, сдержанными линиями, в спортивных костюмах подчеркиваются стремительность, сила, молодость. В этом случае линии покроя нередко усиливают контрастной отделкой, строчкой, кантами, вставками. Динамичность и напряженность еще белее выражаются в покрое одежды для труда, где как бы отражаются активные движения работающего человека, его творческая энергия, красота созидания.

В рабочей одежде покрой бывает очень своеобразным, применительно к требованиям профессии. Например, застежка может быть перенесена на плечо, на спину, рукава значительно выдвинуты вперед, а воротник — высоко поднят. Здесь не руководствуются только общими принципами моделирования, а исходят из конкретных задач и специфики производства. Некоторые элементы производственного костюма с характерной для них логикой конструкции проникают и в нашу повседневную одежду. То же самое можно сказать о стремительных, динамичных линиях костюма для активного отдыха и спорта.

Вероятно, это происходит и от того, что развитие науки и техники заметно изменяет наши художественные воззрения. Промышленный пейзаж все плотнее окружает человека. Техника становится как бы естественной средой, без которой немыслимо наше существование. Это неизбежно сказывается и на эстетических взглядах. Мы предпочитаем видеть вокруг рациональные формы, простые, но остроумные решения технических задач, хороший художественный сплав материала с формой. Костюмы наших космонавтов (а ведь это — тоже «производственная» одежда) оказали очень большое влияние на моду и, в частности, на покрой.

Заботясь о художественной и утилитарной стороне покроя, нельзя забывать о простоте изготовления одежды: чем проще приемы, тем больше художественных достоинств мы видим в самом предмете. Громоздкое, неуклюжее техническое исполнение уничтожает самую эстетическую сущность вещи. Поэтому и в покрое мы хотим видеть несложные, доступные массовому производству решения. Идеальны прямые линии — они дают наибольшую скорость шитья, удобны в раскрое больших настилов. Линии резкой кривизны, острые выступающие детали в работе могут осыпаться, деформироваться; это приведет к искажению всего силуэта.

В тех случаях, когда покрой хорошо продуман и организован — шить легко и быстро. Например, рукав мужской рубашки вшивают в пройму, не скрепляя его шва. А затем «на одном дыхании» машины стачивают полочку со спинкой и шов рукава. Это принято в технологии наших дней. Вероятно, с точки зрения технолога у летней шляпы из соломки идеальный «покрой» — она представляет собой непрерывную длинную ленту, которая сшивается по спирали одним швом, образуя заданную форму.

Разумеется, не всегда возможна облегченная технология. Какие же новые методы работы применяют специалисты?

Художники по костюму начали работать со своими коллегами текстильщиками-набивнистами над проектированием модных тканей с купонными рисунками, в которых предусматриваются условия массового раскроя, требования технологии и эстетики. При разработке тканей можно заранее предусмотреть и раскладку деталей будущей одежды. В одних случаях это сделать легко, например когда одежда элементарна: фартуки, передники, платки. В других — более сложно: нужно учитывать изменения деталей в зависимости от размера и роста. Такое предварительное продумывание покроя дает свои плоды: выигрывает художественная стороне модели, облегчается и удешевляется производство.

Самое моделирование одежды для фабрик мы понимаем сегодня как начальный этап слаженного технологического процесса, результатом которого является массовый выпуск продукции. Поэтому передовые модельеры развивают в себе не только сугубо художественное, ко и производственное мышление. Это означает, что художественная идея рождается как следствие глубокого творческого изучения возможностей промышленности — швейной, текстильной, галантерейной. Новая модель представляет собой как бы сплав мысли художника и инженера. При этом разработка ткани является первым и наиболее ответственным этапом моделирования одежды. Именно благодаря всесторонне продуманному оформлению ткани можно достичь в модели высокого художественного эффекта, экономичности, легкости раскроя и обработки. При сравнении покроя прошлого (относительно недавнего) с современной одеждой наряду с другими отличиями эстетического и структурного порядка бросается в глаза «поправка на утюг», которую делали старые конструкторы. «Выбитая грудь, сутюжка, оттяжка, «отпаривание» посадки и многие другие приемы технологии достигались только утюжкой, которая требует больших затрат времени и труда. Все это заставляет конструкторов искать решение задачи в покрое.

Но сама идея — достижение выпуклой формы за счет сдвига нитей — еще не снята с вооружения конструкторов. Они хотят найти холодный способ превращения плоскости в объем, не прибегая к влажно-термической обработке. Однако эти опыты еще не получили применения в массовом производстве. Специалисты-швейники пересматривают ставшие привычными и как бы незыблемыми конструкции и с успехом заменяют их новыми. Сегодня много новых линий предлагают эластичные материалы. Так, они изменяют привычный облик нашего мужского костюма. Например, в брюках традиционно два шва: шаговый и боковой. Совсем недавно, используя новый материал, попробовали их заменить на передний и задний, соответствующие сгибам половинок, и получилось неплохо. Благодаря новым свойствам ткани пиджак можно шить без боковых швов и передних вытачек, а брюки — с одним швом (без боковых) и с подкройным поясом. А применение плавких прокладок и клеящих материалов позволило создать для них прочный и легкий каркас. Почему же раньше не «додумались» до этого? Потому что не было материалов такой структуры и эластичности, которые выдержали бы новый покрой.

Многие ведущие художники моды за рубежом сегодня разделились на два лагеря. Одни придерживаются старых традиций и видят эстетику одежды в тщательной отработке силуэта и всех элементов покроя. Другие, напротив, не особенно заботясь о портновском искусстве, делают акцент на ткани и дополнениях к костюму. «Не пора ли пересмотреть условности?»— заявляют они. Не пора ли «не замечать» небрежностей, чаще всего вынужденных, и видеть лишь достоинства новых тканей и материалов — их фактуру, рисунки, колористические эффекты. В известной мере такой пересмотр уже состоялся. В нашей одежде покрой уже не играет подчиненную роль, «приспосабливаясь» к клеткам, полоскам и другим рисункам, как это было раньше.

Художники, развивая современную моду, нередко предпочитают «резать», смещать раппорты, нежели скрупулезно их соблюдать. В какой-то мере непочтение к традициям замечается и в наших требованиях к посадке, когда мы прощаем складки, папортки, морщинки и общую неподатливость новых материалов за их внешний вид, прочность и долговечность.

За всю историю костюма покрой претерпел эволюцию от примитивных форм до очень сложных, требующих множества портновских ухищрений и мастерства, а сегодня мы приходим к более простым решениям. В общем изменении покроя одежды, когда она становится свободнее и легче, открывая к телу человека доступ воздуху и солнцу, некоторые ученые увидели причину изменения физического строения людей — увеличение роста и лучшее развитие. Если представить, как туго, в буквальном смысле слова, приходилось людям в корсетах, стоячих воротниках и узких рукавах, с этим нельзя будет не согласиться. Любопытно, что характерную для нашей современной одежды монолитность и удобство предвидел Кампанелла. В книге «Город солнца» он рассказывает об «одночастной» одежде, напоминающей наш комбинезон.

Каково же будущее покроя как средства достижения фор мы и основного ее художественного начала? И каково будущее ткани? Ведь с каждым днем у нее появляется все больше конкурентов. Уже давно применяются не тканые материалы. Прогрессивный метод получения этих материалов потребовал и новых приемов их обработки. Специалисты вполне обоснованно решили: если ткань — нетканая, то пусть и одежда будет нешитая. Изобретены бумагоподобные материалы, которые применяют и для повседневной одежды, и даже для нарядных и свадебных платьев. Изготовлять одежду из таких материалов можно буквально одним ударом штампа. Так же делают плащи из полиэтилена. Причем пуговицы, петли, воротник и карманы «возникают» от того же удара пресса.

Ученые заняты сейчас разработкой образцов одежды, в которой вообще не будет линий покроя. Такую одежду получат напылением, штамповкой, литьем. На первых порах одежду из синтетических материалов шили на обычных машинах. Это приводило к затягиванию швов и небрежности внешнего вида. Потом нашли другие, более совершенные методы: склеивание, сварку, пайку деталей. Можно ли по-прежнему называть швейником того, кто занимается литьем и штамповкой пластических материалов, сваркой швов и припаиванием пуговиц?

Новые материалы требуют новых силуэтов, новых средств достижения формы, нового подхода к массовому изготовлению одежды. Будем ли мы держаться за старые приемы — раскрой, шитье, утюжку? В ряде предметов — нет. И поэтому покрой как средство достижения формы будет вытеснен более совершенными способами. Но нам придется искать тогда эквивалент другим его качествам: выразительности линий, членений, которые издавна несут в себе эстетическое начало.

А как обстоит дело с эстетикой? Иногда можно увидеть нарисованную краской или сделанную при помощи штампа имитацию строчки. На литых резиновых ботиках такие строчки подчеркивают линии «покроя». Вряд ли эти приемы можно считать художественными — для новых материалов надо искать новые способы оформления. Но поиски художников пока еще весьма осторожны.

Казалось бы, все модельеры — провозвестники нового, и поэтому они должны только приветствовать новые методы изготовления одежды, о которых здесь говорилось. Однако эти методы пленяют далеко не всех. Многие художники не только не хотят расстаться с «доброй старой тканью», но и придерживаются традиционных методов ее обработки. Видимо, модельерам не так-то легко забыть эстетические качества ткани. Покрой предоставляет им прекрасные возможности для проявления своего мастерства и творческой индивидуальности. Недаром говорится: «всяк портной на свой покрой». Говорить о том, что покрой исчерпал себя или устарел, еще рано.

Усилия науки направлены сейчас не только на поиски новых материалов, заменяющих ткань, но и на ускорение способов ее производства и на дальнейшее совершенствование качеств этого любимого всеми материала.

Методы и орудия раскроя тоже прошли огромный путь — от кремневых рубил первобытного человека до современных закройных машин и штампов. Создаются скоростные станки, где вместо челнока нити протаскиваются особыми штангами, каплей воды или струей воздуха. Помогает закройщику и электронно-вычислительная машина — легко и уверенно, без предварительной разметки, расправляется она с настилом тканей, вырезая нужные детали. Проводятся опыты с использованием луча лазера — им можно «кроить» без всяких настилов — с куска ткани, разматывая его по мере надобности, И в этом случае благодаря вычислительной машине размеры и раскладка выкроенных деталей будут безошибочны. Все это большое подспорье в работе с тканями, а их производство и дальнейшее изготовление одежды (новейшие швейные машины могут делать до 6000 стежков в минуту) — не такие уж медленные процессы даже для нашего века скоростей. Это означает, что сохраняется и переходит «границу прошлого с грядущим» и покрой. Уж очень велики у него заслуги и стаж служения человеку, А что касается переоценки эстетических взглядов и «пересмотра условностей», то вспомним по этому поводу одну пословицу. И на этот раз примем во внимание не только совет, который она предлагает, но вникнем в ее более глубокий смысл «Крой новый кафтан, да к старому — прикидывай».

НАЧАЛО    НОВОСТИ   СОДЕРЖАНИЕ САЙТА

Last modified: 24.09.2020